Не успел французский президент Эмманюэль Макрон вернуться из трехдневной поездки в Китай, как он снова в пути. На этот раз опять-таки с государственным визитом, но не за тридевять земель, а в Нидерланды, куда президентский борт за час лету доставит его, супругу Брижит и семь министров.
Программой предусмотрены официальные мероприятия, включая ужин в Королевском дворце в Амстердаме по приглашению короля Виллема-Александра, переговоры с тамошним премьер-министром Марком Рютте и, наконец, выступление Макрона в Гааге, где он изложит свое видение европейской экономической безопасности.
Надо сказать, что эту тему хозяин Елисейского дворца педалирует уже не первый год, но внимание к ней сейчас привлечено во Франции в связи с его громкими заявлениями, сделанными в ходе недавнего интервью французской газете Les Echos. В нем он подчеркнул важность «стратегической автономии» Европы, уменьшения зависимости от Соединенных Штатов. Приоритетом, по словам Макрона, должно быть соблюдение собственных интересов, а не «приспособление к повестке в других частях света». При этом он отметил, что Европа имеет все шансы стать «третьим полюсом» в мире наряду с США и Китаем.
Мечты о стратегической автономии Европы звучат уже давно, только о том, как ее добиваться, политики Старого Света договориться не могут
Хотя, как здесь считают, он в первую очередь, естественно, имел в виду ситуацию вокруг Тайваня, куда Европе, по его разумению, нет никакого резона быть втянутой, речь шла и об экономическом суверенитете, без которого все разговоры о независимости Евросоюза от Вашингтона просто пустой звук.
О том, как этого добиться или, по крайней мере, постараться это сделать, Эмманюэль Макрон уже дал понять в нашумевшем интервью. На моей памяти впервые нынешний глава французского государства заявил о том, что в рамках обеспечения финансирования экономик стран — членов ЕС надо сделать так, чтобы они «не зависели от экстерриториальности доллара», то есть перестали на него ориентироваться в качестве расчетной валюты при внешнеторговых операциях. Понятно, что такая позиция вызвала если не шок, то явное раздражение в США, как, собственно, и другие высказывания явно позволившего себе многое французского руководителя.