Вступление США в войну Израиля против Ирана — веха в развитии международной ситуации. Наиболее важные последствия этих действий будут иметь не краткосрочный, а длительный характер. И прежде всего это касается ядерного оружия. Ведь официальный предлог для израильской и американской военной акции — не допустить создания Ираном этого вида вооружений.
Отложим в сторону вопрос, стремился Тегеран его обрести или нет. Официально Исламская республика всегда решительно опровергала такое намерение. Да и убедительных независимых свидетельств движения в этом направлении не было (израильские заявления на эту тему заведомо предвзяты, нет смысла рассматривать их в качестве доказательств). Уверенности, что военной программы не существовало, тоже нет. Аргументы о том, что Ирану необходима атомная энергетика, да еще так остро, что ради этого стоит идти на большие риски в отношениях с влиятельными внешними партнерами, звучат не вполне искренне. Но сейчас о другом.
Вопрос, насколько даже не правомерны, а эффективны меры, принимаемые для недопущения ядерных программ. История борьбы против ядерного распространения, как ее понимают в США, дает твердые основания для следующих выводов. Во-первых, наличие ядерного оружия является единственной гарантией национальной неприкосновенности. Во-вторых, если какое-то государство по тем или иным причинам опасается за свое политическое выживание и считает необходимым такую гарантию заполучить, это надо делать быстро и решительно, невзирая на издержки. В-третьих, никакого плавного «полюбовного» вхождения в ядерный клуб не бывает, договориться об этом невозможно. Только ставить перед фактом.
Примеров в обоснование этих выводов достаточно. Собственно, сам Израиль, обладающий ядерным оружием, но не признающий это, создал его быстро и тайно, не обращая внимания ни на какие возражения вовне или внутри. Усердно работали над своими бомбами Индия и Пакистан, тоже добились желаемого. Самый наглядный пример — Северная Корея, которая последовательно шла к цели. Правящая там семья не видит иных способов исключить даже саму мысль о смене режима.
Есть примеры и обратные. Уничтожение прежнего варианта иракской государственности в 2003 году после военного вторжения США стало возможным по той причине, что у Саддама Хусейна не было не только ядерного оружия, но даже и ядерной программы. Это произвело настолько сильное впечатление на ливийского вождя Муамара Каддафи, что тот добровольно отказался даже от попыток что-то сделать в ядерной сфере. Не помогло. Судьба и Хусейна, и Каддафи — лучшая иллюстрация для тех, кто настаивает на необходимости ядерного оружия.
Тут стоит заметить, что ядерное оружие и связанные с ним намерения — опасный инструмент для дипломатической игры. Так, Саддам Хусейн считал, что сохранение флера недосказанности, демонстративные кошки-мышки с инспекторами МАГАТЭ (от которых, как выяснилось потом, нечего было прятать) помогали ему выстраивать тонкую линию и чего-то себе выторговывать. Иран тоже, судя по всему, рассчитывал на всем известную персидскую дипломатическую школу — изощренную и умелую. Во всяком случае, по части затягивания процесса мало кто может сравниться с иранскими переговорщиками. Однако при наличии несомненного силового перевеса противостоящей стороны игра может оборваться моментально переворачиванием стола. Что и произошло.
Нынешний случай особенно абсурден, потому что именно Дональд Трамп семь лет назад в одночасье похоронил сложную дипломатическую договоренность, которая была достигнута его предшественником при активном участии ЕС и России. Теперь он ультимативно требует новой сделки, утверждая, что цель ударов — содействие переговорному процессу. Возможность достижения дипломатического результата с таким визави в принципе не просматривается. Даже если в его представлении это, действительно, не более чем аргумент на переговорном столе.
Вступление в войну с Ираном стало для Трампа идеологическим решением. Хотя он страстно доказывает, что это шаг находится в полном соответствии с концепцией «Америка прежде всего», многие видные его единомышленники так не считают. Включение Израиля в линейку «прежде всего» может иметь внутренние обоснования, роль этой темы во внутренней политике США очень заметна. Но с точки зрения политики внешней, это несомненный откат к неоконсервативной линии, которую тот же Трамп не уставал костерить на протяжении многих лет. Примечательно, что администрация Джорджа Буша-младшего, запустившая череду «бесконечнх войн», с которыми обещало покончить движение МАГА, бомбить Иран 20 лет назад не решилась, хотя такие намерения у наиболее забористых неоконов были.
Ну и есть еще одно обстоятельство, которое должно подстегивать любителей ядерных программ действовать быстро. Смена режима неизбежна, если дело не сделано. Само нереализованное намерение дает основание для этого. Неслучайно Трамп, активно ругавший практику вмешательств, уже допустил возможность устранения иранского руководства от власти. Так что для амбициозных игроков тут действует шахматное правило: тронул — ходи. Иначе мат неизбежен. Мир теперь только через силу.