Новость, прозвучавшая недавно, была как гром с ясного неба. В Китае арестован Ши Юнь Синь — настоятель самого известного буддистского монастыря Шаолинь. Настоятель занимал свой пост более четверти века. По официальной версии, появившейся с подачи Буддистской ассоциации КНР, ветеран был лишен всех своих полномочий за подрыв репутации религиозной общины и образа монаха. Не слишком склонная к разоблачениям китайская пресса тем не менее раскрыла некоторые детали: Ши Юнь Синь имел несколько любовниц и детей от них, что противоречит монашескому званию, а также оказался замешан в воровстве и других мутных делах.
Честно сказать, узнав об этом, я не сильно удивился. Потому что еще лет пятнадцать назад, когда пришлось довольно долго жить рядом с монастырем, много раз слышал от разных людей, что Ши Юнь Синь не чист на руку. Правда, говорили об этом шепотом, с оглядкой, потому что все знали: его назначили на высокий пост чуть ли не решением самых высоких партийных инстанций, он депутат Всекитайского собрания народных представителей, то есть парламента, и очень-очень влиятельный человек. Критиковать такого — себе дороже.
В Шаолине я оказался по совету своего друга, который утверждал, что там есть один врач — знаток секретов древней китайской медицины, и он в состоянии избавить меня от разных болячек, сильно усложнявших тогда мою жизнь. Приехал, поселился в скромной деревенской гостиничке рядом с монастырем, доктор Чен каждый день пребольно колол меня иголками, прижигал какими-то огнями, делал массаж, поил настоем из местных трав, но главный метод его лечения заключался в том, что надо было заниматься гимнастикой цигун и подолгу ходить окрестными горными тропами.
Почти месяц продолжалось то приключение, а поскольку времени после процедур было достаточно, то я невольно стал изучать жизнь монахов и вообще все связанное с древним монастырем.
Конечно, это не был культовый объект в нашем привычном представлении. Скорее гигантский туристическо-познавательный комплекс со множеством всякого рода аттракционов, шоу, экскурсий, отелей, сувенирных лавок, с грамотно построенными маршрутами и прочими делами, которые свойственны любому предприятию, созданному для выкачивания денег.
Вся эта местность была напичкана десятками, если не сотнями школ боевых искусств
Сердцем этого «шао-лэнда» действительно были довольно скромные монастырские постройки, где обитали в основном молодые люди, облаченные в буддистские одеяния, однако большую часть своего времени эти молодцы посвящали не мантрам и медитациям, а овладению боевыми искусствами. Якобы так в Шаолине повелось с древности, это главная фишка монастыря. Они изнуряли себя тренировками от рассвета до заката, и в том, что касается ушу, кон-фу и цигуна, добились выдающихся результатов.
В этом, кстати, могли убедиться москвичи, которые присутствовали на представлении военно-музыкального фестиваля «Спасская башня», где однажды участвовала делегация монахов из Шаолиня.
Собственно говоря, в самом монастыре ничего интересного нет, обычный буддистский храм, зато вокруг… О, вокруг гостя ждало много чудес. Не знаю, как сейчас, а пятнадцать лет назад вся эта местность за монастырскими стенами была напичкана десятками, если не сотнями школ боевых искусств. В самой большой школе под названием Тхакоу одновременно учились 25 тысяч (!) мальчишек. Вы можете представить себе это зрелище: заняв все окрестные поляны, пустыри и площадки, они спозаранку и до темноты с воинственными кличами рубились мечами и палками, совершали акробатические трюки, размахивали нунчаками, ходили строем — где еще такое увидишь?
Рядом находилась государственная академия боевых искусств и дворец ушу, где туристам демонстрировали специальное шоу и где можно было в полной мере удовлетворить свое любопытство об истории и всех достоинствах этих китайских единоборств.
Вторым человеком после настоятеля Ши Юнь Синя в монастыре был главный тренер Шаолиня по имени Ши Ян Лу, при встрече он рассказал мне о распорядке дня в школах ушу, плате за обучение и традициях, которым ровно полтора тысячелетия — ровно столько существует этот храм. В кабинете главного тренера на самом видном месте висел портрет Владимира Путина, который побывал в монастыре в 2006 году.
Кроме нашего президента здесь отметились многие мировые знаменитости — политики, голливудские звезды, миллиардеры. Шаолинь с его экзотикой стал площадкой для съемок блокбастеров, проведения всяких грандиозных шоу. Это большое коммерческое предприятие с многопрофильным бизнесом. Пятнадцать лет назад монастырь принимал до пяти тысяч туристов в день, и каждый из них оставлял здесь минимум $100. Плата взималась за все, включая возможность прослушать по телефону мантры.
Уже тогда, по версии одной известной деловой газеты, настоятель монастыря вошел в рейтинг самых успешных коммерсантов Китая. Говорили, что он владеет состоянием в десятки миллиардов долларов, скупает недвижимость по всему миру и обзавелся собственным гаремом. Однако китайские власти до поры смотрели на все это сквозь пальцы, их, скорее всего, устраивал такой подход к ведению дела: с религией в коммунистической стране надо быть поосторожнее, а вот ушу, цигун, кон-фу — это пожалуйста, занимайтесь на здоровье.
Конечно, я сделал все возможное, чтобы встретиться с настоятелем и взять у него интервью. Ши Юнь Синь принял меня в одной из храмовых построек, сам он сидел в резном деревянном кресле и ликом напоминал Будду. Отвечая на мои вопросы, строго придерживался принятой формулы, суть которой сводилась к тому, что в Шаолине категорически не принято смешивать коммерцию с духовной жизнью.
— Допустим, это так, — зашел я с другого бока. — Но ведь вы, наверное, знаете о том, что существует такое мнение, будто монахи больше внимания обращают на спортивную часть, что они целыми днями занимаются боевыми искусствами и значительно меньше времени уделяют медитациям, душе…
Но Ши Юн Синь стоял на своем:
— Это обывательская точка зрения, и она не отражает истинного состояния того феномена, который зовется Шаолинем. Жизнь здесь всегда состояла из трех важных разделов: это медицина, тренировка тела и медитации. Три столпа шаолиньского образования и буддистской культуры.
— Как вы относитесь к тому, что Шаолинь благодаря кинематографу, средствам массовой информации, книгам стал популярным мировым брендом? Это не мешает ему, как духовному учреждению?